Уже известно, что одним из ранних признаков нейродегенеративных заболеваний, в том числе болезни Альцгеймера, является повышение проницаемости гематоэнцефалического барьера. Ранее ученые предполагали, что именно из-за утечки в ГЭБ амилоид начинает поступать в головной мозг и образует в итоге амилоидные бляшки.
А теперь специалисты из биомедицинской исследовательской организации Институты Гладстона (Gladstone Institutes) выяснили, что повышенно-проницаемый ГЭБ пропускает еще и белок по имени фибрин. Фибрин играет ключевую роль в свертывании крови — это, определенно, жизненно важный белок. Вот только в недрах головного мозга ему совсем не место.
Именно роль фибрина в организме долго являлась препятствием для терапии, нацеленной на блокировку этого белка в мозге. Ученые ломали голову над тем, как безопасно отключить белок, отвечающий ни много ни мало за свертывание крови. И решение было найдено.
Ученые ответили на вызов с помощью новой иммунотерапии. Они разработали антитело, которое блокирует воспалительную и окислительную активность фибрина, не нарушая функции свертывания. Чтобы придумать очень прицельно действующее антитело, исследователи сосредоточили внимание на небольшой части фибрина, которая участвует в активации иммунной системы (и развитии воспаления) в головном мозге. Одновременно они избежали вмешательства в ту часть белка, которая отвечает за свертывание крови.
В рамках нового исследования ученые использовали модели нейродегенерации, имитирующие два основных заболевания мозга, которые связаны с повышенной проницаемостью гематоэнцефалического барьера: рассеянный склероз и болезнь Альцгеймера. В обеих моделях болезней терапевтическое фибриновое антитело проникало в мозг, накапливалось в богатых фибрином областях и защищало мозг от нейровоспалительных и нейродегенеративных процессов .
В мышиной модели болезни Альцгеймера животным вводили фибриновые антитела уже после возникновения скоплений амилоидных бляшек (это имитировало довольно запущенную стадию). По сравнению с мышами, получавшими плацебо, у обработанных мышей наблюдалось меньше воспаления в головном мозге и меньше потерь нейронов.
Аналогичным образом, лечение антителом приводило к снижению активации воспалительных клеток в мышиной модели рассеянного склероза. Кроме того, иммунотерапия уменьшила потерю нервных аксонов, которые часто дегенерируют у пациентов с рассеянным склерозом.
Используя данный подход, ученые планируют достичь нейропротекции при различных нейродегенеративных нарушениях. Следующим шагом будет версия антитела, которую испытают на настоящих пациентах.
